Неточные совпадения
В петербургский период мои отношения с ренессансной литературной средой связаны главным
образом с Вячеславом Ивановым,
центральной фигурой того времени.
Таким
образом, карнавал был смят, превращен в чрезвычайное,
центральное событие этого вечера; по всем улицам спешили на площадь группы, а некоторые мчались бегом.
Т. 1. С. 43).], принадлежит
центральное место в космологии еврейской Каббалы, согласно которой весь мир имеет его
образ, есть антропокосмос [В одной из древних литургий человек характерно называется κόσμου κόσμος».].
Но он под этим
центральным единством никоим
образом не понимает его неразвитого или не распространившегося в себе бытия, но утверждает, что оно исключает и выключает из себя помощью этого внутреннего самоопределения все, что не есть оно само» (2, 351.
Очевидно, здесь мы сталкиваемся и с
центральной проблемой мистики А. Н. Шмидт.]; в Новом Завете она определяется уже прямо как «Невеста» или «Жена Агнца», и в
образе единения Христа и Церкви освящается христианский брак.
Без понятия андрогина остается непонятной
центральная идея религии — идея
образа и подобия Божия» [Там же, с. 190–191.]. «Небесная София (идея) была помощницей первозданного человека, не бывшего ни мужчиной, ни женщиной; через свой союз с нею — который, следовательно, не мог быть половым — он и должен был упрочить андрогина и уничтожить в себе возможность стать мужчиною или женщиною.
Впрочем и без предыдущих пояснительных строк самая фамилия владельца «заимки» делала ясным для читателя, что место действия этого правдивого повествования — та далекая страна золота и «классического Макара», где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого
центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, нашли и осели, обзавелись семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовали, таким
образом, целые роды, носящие фамилии Толстых, Гладких, Беспрозванных, Неизвестных и тому подобных, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которых сделана «русская» скамья подсудимых.
Все вращается вокруг
центральной личности Версилова, одного из самых обаятельных
образов у Достоевского, все насыщено страстным к нему отношением, притяжением или отталкиванием от него.
Самая физиономия владельца заимки указывает, что место действия этого рассказа — та далекая страна золота и классического Макара, где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого
центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, — нашли и осели, обзавелись семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовались таким
образом целые роды, носящие фамилии Беспрозванных, Неизвестных и тому подобные, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которого сделана «русская» скамья подсудимых, — словом, Сибирь.